Бретер уже не хромает.

Кровь из сломанного носа свернулась, превратившись в корку. Усы уже не выглядят столь франтово, ухмыльнулся я про себя.

Моравецкий с силой выдохнул.

Ко мне устремилось светлое облачко, тело и лицо обдало нестерпимым холодом. Я едва успел добавить к защитной ауре немного праны и снизить чувствительность кожи. «Ледяное дыхание» — это прямо топчик. Если бы не навыки жреца, выродок проморозил бы меня насквозь.

Окутываюсь легким тепловым флером.

Применяю телекинез, выбив часть песка из-под ноги противника. Моравецкий споткнулся и тут же схватил молнию в грудину. Пробить не удалось, но я сбил врагу темп.

И тут же меня атаковали на ментальном уровне.

Арена исчезла, сменившись… джунглями. Я обнаружил себя стоящим по щиколотку в болотной жиже. Справа и слева виднелись необхватные древесные стволы, с веток свешивались лианы. Душно, жарко. В воздухе кружат комары.

Из жижи поднялись ледяные столбы.

Незримая сила начала шинковать эти штуки кольцами, которые тотчас устремились в мою сторону. Телепортируюсь на несколько метров вперед и нарываюсь на удар в голову. Невесть откуда взявшийся бретер рубанул меня ледяным кулаком, чуть не проморозив гибкий доспех и «призрачную броню». Урон запредельный, не знаю, сколько он прокачивал это дерьмо.

Врубаю «очищение».

И тут же бью апперкотом в челюсть врага, попутно отращивая шипы из костяшек пальцев. Моравецкий уклоняется, исчезает за ближайшим стволом, и я остаюсь в полном одиночестве.

Гребаный демон.

Иллюзия шикарная, мне приходится вкачать уйму праны в мыслеблоки, чтобы развеять джунгли. Маг воды не дремал — успел создать подо мной лужу и заморозить ее. Подошвы теннисных туфель приковало к земле. Выдираю ноги из песка вместе с ледяной коркой. И чуть не пропускаю удар водным ножом, появившимся в руке оппонента.

Прикрываюсь огненным щитом, но Моравецкий успевает меня зацепить. Нож взрезает гибкий доспех, вспарывает плоть на плече и приносит с собой боль.

Сука.

Шаг, подшаг.

Игнорируя боль, пробиваю Аскольду двойкой в корпус, локтем в челюсь и коленом в живот. Максимально укрепляю ударные части праной. Кулакам прибавляю огненный урон, локтю — электрический. Из колена выращиваю шип с «бритвой». Двойка проходит, но огонь поглощается татуировками. Локоть блокируется, колено вынуждает Аскольда поморщиться.

Ответка едва не сваливает меня с ног.

Водный нож с хрустом проламывается сквозь металл и ребро.

Разрываю дистанцию, окутываюсь исцеляющей аурой. Мне плохо, внутри всё горит, но сознание я не потерял и даже не уткнулся мордой в песок. Снимаю боль, прогоняю через себя «очищение», запускаю усиленную регенерацию. Водный нож прошивает всю мою защиту, это недопустимо.

Джерг, соберись.

Бретер уже рядом. Пытается достать меня в горло быстрым тычком. Уклоняюсь, переношу себя на несколько метров вправо, бросаю за спину огненный шар. В развороте падаю на колено и бью максимально укрепленным лезвием снизу вверх. Моя рука превратилась в остро отточенный клинок с добавлением «граней» и «путаницы». Меч вспарывает грудную клетку Аскольда.

Есть.

Загоняю клинок поглубже.

Кровь сочится из раны по моей руке, заляпывает одежду и песок. Бретер пытается ударить ножом, вот только это агония. Мой противник ослаб. Я без труда перехватываю руку, выкручиваю кисть и с хрустом ломаю пальцы. Тело валится на меня — толкаю его влево, не вынимая клинка.

Одержимый бретер падает на песок.

Содрогается в конвульсиях.

По идее, мужик ни в чем не виноват. Я должен проводить в таких случаях ритуалы изгнания или развеивания. Вот только нет у меня времени на такие глупости. Когда опытный маг воды хочет тебя убить всеми доступными способами, приходится забивать на правила ордена и сражаться за свою шкуру. Такова жизнь.

Вынимаю клинок.

Лезвие втягивается в металлическую оболочку, вылепливая ладонь и пальцы. Всё выглядит так, словно надо мной трудится невидимый скульптор.

— Дуэлянт мертв, — констатирует бесстрастный голос. — Поединок считается завершенным. Вы можете покинуть арену, господин Невзоров.

Сломанное ребро меня почти не беспокоит. Равно как и кровь в легких. Вся фишка в магии, купирующей боль. Это не значит, что у меня всё хорошо. Просто я смогу дойти до каюты или лазарета, не прибегая к посторонней помощи.

Накрывает приходом.

В меня вливаются, простите за каламбур, водные техники павшего противника. Все эти чудесные ветки ледяных ножей и дисков, вращающихся водных щитов, морозного дыхания, зимних когтей… Всего и не перечислишь. За свою недолгую жизнь дхьяна Моравецкий продвинулся очень далеко в умерщвлении людей с помощью воды. Причем, как вы убедились, ему не нужен источник — озеро там или река. Даже трубопровод не нужен. Упырь генерировал стихию прямо из воздуха, переделывая имеющиеся атомы и молекулы силой праны.

Обрывки воспоминаний.

Смутные образы. Аскольда и… демона? Я тянусь к этому знанию, но не успеваю ничего схватить. Информация вытекает в небытие, просыпается, словно песок сквозь пальцы.

Я пошатнулся.

Закашлялся, харкая кровью.

Вот же дерьмо.

Убираю гибкий доспех, все выращенные когти, шипы и лезвия. Втягиваю в себя побольше праны и ускоряю регенерацию, но выхлоп мизерный — я не целитель. Врубаю «скан». Следов присутствия демона на арене нет, но так и должно быть — одержимый носитель мертв. Вопрос в том, далеко ли умчался дух. Логичный шаг — вселиться в одного из одаренных на палубе и добить меня, пользуясь краткосрочной слабостью.

Делаю шаг в сторону лестницы.

Легкая слабость.

Вгоняю в кровь побольше адреналина… И чую неладное. До моего слуха доносится шум прибоя. Стоп, что? Какой прибой, мы ведь на воздушном корабле…

Барьер, защищающий абстрактных зрителей, снимается.

Автоматика, ничего не поделаешь.

В следующую секунду яма начинает заполняться водой. Потоки хлынули неизвестно откуда, словно река, прорвавшая дамбу. Вода начала быстро заполнять арену, норовя сбить меня с ног. Потоки скатывались вниз по проходам и зрительским рядам, смешивались с песком и кровью. Я понял, что меня атакуют извне.

Бурой жижи — уже по колено.

Пробую телепортироваться — не хватает праны. Гребаная чакра. У меня всё еще низкая пропускная способность, а прыжки требуют больших энергетических затрат. Сейчас весь ресурс идет на восстановление.

Ладно, двинем на малую дистанцию.

Вызываю в памяти образ холла, в котором производится сверка личности дуэлянтов. Собираю внутренние резервы, поглощенные только что и…

Упираюсь в пустоту.

Ну, конечно.

Хитроумные узоры, нанесенные устроителями боев на всё вокруг. Поединщики не имеют права покинуть круг до безусловной победы или поражения.

Мне нужно добраться до вестибюля самому.

Без магии.

Ненавижу воду…

Бреду к ближнему краю арены. Яма превращается в смертельно опасную ловушку, но неведомый маг не останавливается. Я чувствую, что песка под ногами становится меньше. Незримая сила стирает ластиком зрительские ряды. Воздух становится разреженным, как в горах. Этот ублюдок трансформирует подручные материалы.

Плюнув на всё, бросаюсь в воду и начинаю плыть.

Времени у меня мало. Если жидкость заполнит внутреннее пространство чаши, я задохнусь. Если мой враг выкачает воздух, я задохнусь. Откажут силы из-за ранения — пойду на дно и задохнусь. Так себе расклады.

Широкими взмахами ускоряю себя.

Жидкость гудит и бурлит, предсказуемо закручиваясь в водоворот. Меня сносит от дорожки к нижней дуге исчезнувших кресел. Зацепиться не за что. Скорость вращения нарастает — я понимаю, что меня тянет к центру зала.

Ладно.

Будем играть по новым правилам.

Набрав в израненные легкие побольше воздуха, оплетаю руки до локтей гибким доспехом и ныряю поглубже, широко открыв глаза. В мутном водовороте проступают контуры бордюра, разграничивающего арену и нижний зрительский ряд. Отращиваю на пальцах бритвенно острые когти. добавляю к ним немного льда и тянусь к бордюру левой рукой. Когти оставляют на камне глубокие борозды, но поток тянет меня дальше. Выбрасываю правую пятерню и, усилив мышцы, загоняю лезвия в бордюр. Клинки, укрепленные необычной ледяной коркой, входят в монолитную породу, словно в пластилин. Я использую технику, с помощью которой Аскольд сотворил свой чудо-ножик.